Бродский считал, что это движение обратно к наскальной живописи. Может быть так и есть. И возможно будет достойным завершением человеческой культуры, совершившей таким образом своеобразный круг почета.
Это не пессимизм и возрастное брюзжание (хотя, наверное, и то, и другое, но не только), просто мне надоело видеть в племени младом и незнакомом лишь внешние черты – а мол там, внутри, все то же – все мы люди, все мы человеки. Сомневаюсь. Мне кажется, что там тоже происходят изменения. И «моя твоя не понимает» становится все более очевидным.
Еще какое-то время назад я подбадривал себя тем, что очередное сотрясение мозгов вставят их в пазы. Сейчас – во-первых, я не хочу никаких сотрясений, во-вторых, надежды на эту шоковую терапию тоже нет.
Так что остается лишь успокоить свою культурную душу и смириться с неизбежным. Никуда не лезть, и никого не воспитывать. Бисер все это. А по возможности доживать свою антикварную жизнь в прежних интерьерах, с бумажными книгами, с музыкой Бетховена, Чайковского и Битлз, любимыми фильмами, избирательным общением и старомодными представлениями о морали и вообще обо всем.
