Самое худшее - это начать реформы и остановиться на полпути.
Вот, что по поводу Александра II, его половинчатых реформ и личной нерешительности писали знаменитые историки и современники.
Князь Петр Долгоруков:
«Государь, как известно, добрый человек и желает добра, но трудно встретить подобное совершенное непонимание дел и совершенное незнание людей. Когда он в 1857 году приступил к освобождению крестьян, то сказал одному из приближенных к нему лиц: «В шесть месяцев все будет кончено и пойдет прекрасно!». Теперь он продолжает проявлять подобную наивность в государственных делах. Ему страстно хочется, чтобы о его либерализме писали, кричали, а самодержавной власти из рук выпускать не хочет. Он желает, чтобы в журналах и книгах его расхваливали, а между тем боится гласности и об отмене цензуры слышать не хочет. Желает, чтобы повторяли, что он второй Петр I, а между тем умных людей не только не отыскивает, подобно Петру I, но еще не любит их и боится: ему с умными людьми неловко».
Сергей Соловьев, историк:
«Преобразования производятся успешно Петрами Великими, но беда, если за них принимаются Людовики XVI-е и Александры II-е. Преобразователь, вроде Петра Великого, при самом крутом спуске держит лошадей в сильной руке – и экипаж безопасен; но преобразователи второго рода пустят лошадей во всю прыть с горы, а силы сдерживать их не имеют, и потому экипажу предстоит гибель».
Василий Ключевский, историк:
«Что побудило нового Александра, заведомого консерватора, вступить на путь коренных преобразований? Начинала ли в нем, питомце Жуковского, мерцать обидная мысль, что он – повелитель невольничьей страны… Или массовое движение крепостного люда в 1853 году вместе с тяжелыми военными жертвами, павшими на сельское население, обострили в Александре чувство боязни за существующий порядок…»
Василий Ключевский подвел и малоутешительный итог деятельности Александра II: «Все его великие реформы, непростительно запоздалые, были великодушно задуманы, спешно разработаны и недобросовестно исполнены, кроме, разве, судебной и городской».
А вот, что писал сам Александр II о природе самодержавия в России.
Александр II Отто Бисмарку, послу Пруссии в России, 10 ноября 1861 года:
«Во всей стране народ видит в монархе посланника Бога, отеческого и всевластного господина. Это чувство, которое имеет силу почти религиозного чувства, неотделимо от личной зависимости от меня, и я охотно думаю , что я не ошибаюсь. Чувство власти, которое дает мне корона, если им поступиться, образует бреши в нимбе, которым владеет нация. Глубокое уважение, которым русский народ издревле, в силу прирожденного чувства, окружает трон своего царя, невозможно устранить. Я без всякой компенсации сократил бы авторитарность правительства, если бы хотел ввести туда представителей дворянства или нации. Бог знает, куда мы вообще придем в деле крестьян и помещиков, если авторитет царя будет недостаточно полным, чтобы оказать решающее воздействие».
