Недавно я посмотрел американский фильм «Сомнение». Смотрел
с интересом. Кончилось кино, казалось, понравилось. Потом стал думать…:)
Итак, шестидесятые годы прошлого века. Америка после Кеннеди. Школа при протестантском приходе. Сюжет фильма развертывается вокруг конфликта настоятеля церкви и сестры-директрисы школы (их одинаково прекрасно играют Филипп Сеймур Хоффман и Мерил Стрип). Настоятель – жизнерадостный, ироничный, доброжелательный, мягкий и умный человек, не лишающей себя небольших прелестей жизни – покурить, посидеть с друзьями за бокалом вина, посмеяться над забавной историей.
Директриса – вдова с многолетним стажем, подчеркнуто строгая женщина, гроза учеников, не признающая никаких новшеств, беспредельно верящая в свою правоту, опыт и знание людей.
В какой-то момент у нее появляется повод для подозрения отца в совращении мальчиков. И она, не имея никаких прямых доказательств, кроме мелких деталей, истолкованных ею в пользу своего подозрения, начинает открытую и бескомпромиссную борьбу против настоятеля, нисколько не сомневаясь в своей правоте. В эту разрушающую все, но принципиальную распрю она втягивает и мать черного мальчика, в нездоровой симпатии к которому она заподозрила настоятеля, и молодую учительницу, которая у него преподает. Ради победы и справедливости, в чем она уверена, директриса готова пойти на все – даже солгать ради того, чтобы вскрыть правду.
В результате не то, не желая испепеления всех в этой саморазрушительной войне и смиряясь с обстоятельствами, не то, действительно ощущая за собой вину, настоятель переводится в другой приход.
Директриса победила, все в ее владениях остается по-старому. И вот в финале фильма, в разговоре с молодой учительницей, начинающей вольно или невольно подражать своей наставнице, она вдруг начинает плакать - оказывается ее мучает… сомнение.
Таков сюжет фильма.
В конце концов мы так и не знаем, виновен ли священник или нет. Это оставляется на нашей «присяжной» совести. В фильме разбросаны множество деталей, по которым у нас может возникнуть подозрение, что нет дыма без огня: пастор вызывает своего любимого ученика, который состоит при нем служкой, с урока, после чего мальчик возвращается озабоченный, встревоженный, явно подавленный и от него пахнет вином. Мать мальчика, в совращении которого подозревается священник, признается, что замечала за сыном «отклонение от природы» Другой мальчик, отношения которого с пастором тоже стали для директрисы поводом для обвинений, во время прощания настоятеля со своей паствой, гадливо улыбается. Священнику ставится в вину и его длинные ногти, и то, что он пишет шариковой ручкой, и то, что любит чай с сахаром.
Когда фильм закончился, кажется, что он посеял сомнение во всем: в добродетеле и в доброте, в убежденности и вере, в той или другой методике воспитания. Так, собственно, о чем фильм? Зачем он сеет эти сомнения? В чем, скажем так, сверхзадача? В том, чтобы показать значимость самого факта сомнения, неоднозначность резких решений, неполноценность одного личного опыта, ограниченность самоуверенности?
И вдруг понимаешь - что-то не совсем так. Ну, не может персонаж Мерил Стрип засомневаться. Таков ее человеческий тип. Психологически это неоправданно. И нигде на протяжении всего фильма она не дает даже намеков на свою пробиваемость.
Тогда зачем это сделано? Да, потому что фильм не о том, что мы подумали –это все завлекалочки и отвлекалочки – фильм, оказывается, о правовом сознании, этакий ликбез правосудия: косвенные доказательства еще не есть доказательства вины, и священник был бы отпущен из зала суда за не доказанностью преступления. Мы, зрители, получается, в первую голову, своего рода присяжные заседатели. И мы должны научиться понимать, что такое презумпция невиновности. О ней-то, главным образом и речь.
А мы думали о вере и сомнениях, об истинной любви, о той же доброте и добродетели… Но это все-таки американское кино. И никакой толстоевщины. А жалко.
