Он был с Францией в самые трудные времена: и в годы второй мировой, и во время войны с Алжиром, и во время кризиса 1968 года. Он умел принимать нелегкие решения, проявлять личное мужество, твердость и независимость суждений, отстаивая здравый смысл и достоинство Франции. Когда вопреки господствующим настроениям во Франции, он пошел на крайне непопулярное решение - дать независимость Алжиру, то объяснял свой поступок так: «Нет ничего странного в том, что испытываешь ностальгию по империи. В точности так же можно сожалеть о мягкости света, который некогда излучали лампы на масле, о былом великолепии парусного флота, о прелестной, но уже не существующей возможности проехаться в экипаже. Но ведь не бывает политики, идущей вразрез с реальностью». Это были слова мудрого государственного деятеля, думающего о стране и исходящего из принципов. В отличие от политиков, заботившихся лишь о приближающихся выборах, популистов по определению и конъюнктурщиков по призванию. Власть для него была не самоцель, а средство, но не личного благополучия, а выполнения своей миссии.
Политики чаще всего стремятся во власть без приглашения, государственных людей призывают. Де Голль был востребован временем и считал себя призванным. При этом, несмотря на свое тщеславие и авторитаризм, Франции никогда не угрожал де Голль-диктатор. А когда он понял (или ему даже показалось), что Франция его не поддерживает, пусть и обиженный, и оскорбленный ее неблагодарностью, но он добровольно ушел в отставку.
